История Могилёвского Театра Драмы

И снова этот всевыносящий город возрождался “всем миром”, правда, много понадобилось времени, чтобы залечить нанесенные раны. Городские власти помогли, да и сами разоренные купцы и мещане нашли сочувствие у иногородних промышленников, с которыми вели некогда торговлю. Могилев понемногу отстроился. Починили храмы, стараниями белорусского епископа Георгия Конисского к 1762 г. заново отстроили Спасскую церковь, сгоревшую почти до основания.
В 1772 году, после первого раздела Польши, Могилев был присоединен к России и назначен губернским городом Могилевской губернии. Первым наместником или генерал-губернатором назначен был граф Захарий Григорьевич Чернышев (4 июля 1778 г.). В 1780 г. Екатерина II должна была встретиться с австрийским императором Иосифом в Могилеве. 21 мая прибыл император Иосиф под именем графа Фалькенштейна, сопровождаемый Румянцевым. Императрица Екатерина прибыла из Полоцка 23 мая. В Могилеве они гостили до 29 мая, после чего вместе отправились (через Шклов в Оршу) в Смоленск. “Для приема высоких гостей, гр. Чернышев умел устроить все с таким великолепием, что маленький, недавно сожженный Могилев походил скорее на столицу. Город был украшен триумфальными арками, фестонами, прозрачными символическими картинами и пр. Собрано было десять тысяч войска; съехалось все дворянство обеих губерний, Могилевской и Полоцкой. Из Петербурга выписана итальянская опера и придворная капелла”. “Известный в то время архитектор Бригонзи построил театр и колоссальных размеров бальную залу”. В изящном деревянном здании театра итальянская труппа (в составе К.Бонафини, А.Д. де Бернуци) представили 25, 27 и 29 мая 1780 г. оперы Дж.Паизиела “Мнимая возлюбленная”, “Фраскатана” и “Мнимые философы”.
К русским драматическим и музыкально-драматическим произведениям обращались и великосветские любители из окружения графа З.Г.Чернышева, первого екатерининского наместника в Белоруссии. О характере и художественном уровне сценических представлений в известной мере говорит тот факт, что в 1781 г. чернышевский “благородный театр” развлек и заполнил досуг молодого престолонаследника, в будущем императора Павла I, посетившего проездом “в чужие края” чечерское имение графа. Представлялась комическая опера “Новое семейство” (текст С.К.Вязмитинова, музыка Фрейлиха) и французская комедия “Anglomanie”. Играли спектакли, пели, музицировали, используя ноты, и танцевали во многих других помещичьих усадьбах, в частнособственнических местечках и городах, пожалованных Екатериной II русским сановникам в родовое, наследственное владение.
Во 2-й пол. XVII – 1-ой пол. XVIII вв. при гимназии иезуитского коллегиума существовал Могилевский школьный театр, который разыгрывал панегирики на латинском и польском языках с аллегорическими прологами, хорами и эпилогами (“Знаки чести сарматской, дедовские секиры Оссолинских”, 1722 г.; “Ключ знаний, присоединенный к ключу прадедовского герба Михаловских”, 1726 г.; “Венчанное жилище мудрости”, 1732 г.). В конце 1780-х гг. в Могилеве действовал частный театр архиепископа Богуша Сестренцевича, личности весьма замечательной (студент нескольких европейских университетов, офицер прусских гусар, потом капитан Литовской гвардии, учитель жирмунских Радзивилов, драматург, затем обращенный в католицизм ксендз). Его драма “Гиция в Тавриде”, поставленная в 1788 г., имела успех у зрителей.
В Могилеве происходили показы знаменитых тогда батлеечников Вазилы и В.Бутомы. Также театральные представления разыгрывались в резиденции католического епископа и в семинарии, построенной Г.Конисским. В одном и том же спектакле нередко выступали партнерами великосветские любители и крепостные артисты. К участию в этих спектаклях привлекались и вольнонаемные “заезжие” актеры-профессионалы. Театр “благородных” актеров-любителей стремительно перерастал узкие рамки закрытых, сугубо домашних, придворных забав и развлечений. Театральное любительство переставало быть достоянием дворян только великосветского круга, становилось реальной потребностью и активной формой духовной жизни всех слоев привилегированного сословия.
До середины 1840-х гг. профессиональные русские странствующие труппы еще не охотно жаловали своим посещением белорусские города. В культурно-общественной жизни Белоруссии господствовал польский язык. В конце XVIII века в Могилеве демонстрировали свое искусство польские труппы А.Жуковского (с участием примы Ю.Жуковской) и Е.Шиманского. В начале XIX в. представляли свои сценические произведения труппы К.Каминского, Ш.Недельского, В.Решевского, Ю.Милявского, В.Ашпергера, М.Бетлеевского, К.Федецкого, А.Рутковского (1812 г. с участием В.Ашпергера), Е.Хелмиковского, (1842 г.), Ю.Кондрата (1852-1854 годов).
Между тем потребность в сценических представлениях росла, а деятельность передвижных заезжих и местных трупп все более ширилась и крепла. Деятели театра искали зрителя, местный зритель тянулся к театру. Спектакли в том или ином городе теряли гастрольный, спорадический характер, а “приватные” польские труппы – черты бродячей “компании”. Театральные представления давались уже не только “к случаю” в ярмарочные дни, народные празднества или юбилеи коронованных особ, но и в будни. Создавался устойчивый театральный сезон. Театр становился неотъемлемой частью повседневного городского быта, одной из самых активных форм духовной жизни людей.
Долгое время основным театральным помещением в Могилеве было деревянное здание, возведенное над Днепром еще в XVIII в. по проекту архитектора Бригонзи в честь посещения города Екатериной II. Шел год за годом, одна заезжая труппа сменяла другую, и недолговечный деревянный театр пришел в совершенно непригодное состояние.
С начала 40-х гг. театр располагался на втором этаже старинного каменного здания на Ветреной улице (позже Большая Садовая) вблизи губернских присутственных мест. На переделку и ремонт этого здания, “долго остававшегося в запустении”, и “на оборудование театрального помещения было ассигновано из городских доходов 22000 рублей”. На нижнем этаже обновленного здания разместились торговые лавки. Но в феврале 1852 г. это здание, принадлежавшее городской думе, сгорело, и спектакли стали играть, как и прежде, в более или менее приспособленных для этой цели частных домах. В связи с этим в 1861 г. обозреватель театральной жизни Могилева писал: “У нас нет ни здания, удобного для помещения театра, ни прочих театральных принадлежностей…”. Декорации, бутафорию, костюмы, реквизит и т. д. театральные коллективы вынуждены были возить с собой или же в спешном порядке изготовлять и приобретать на месте.
С приходом весны и до первых осенних заморозков сценические представления в Могилеве давались также и на подмостках летнего ветхого деревянного театра, называемого по преданию “воксалом”. Он был построен заезжим антрепренером в “небольшом, но содержимом в порядке и чистоте” городском саду. Там в летние сезоны ставились спектакли русских антреприз А.Сомова (1865 г.), Арсеньева (1866 г., в отдельных спектаклях оркестром управлял граф Н.Н.Толстой). Подчас использовались иные помещения. Так, летом 1870 г. труппа А.А.Волгина играла “в обширном здании” городских казарм губернского батальона. Кстати, актеру Волгину, исполнявшему в театре и функции режиссера, в сильной степени было присуще чувство правды живого общения с партнером на сцене, чувство ансамблевой целостности спектакля. Волгин, писал некто S.S., “как видно, чувствует себя неловко, если ему приходится действовать на сцене с лицами, не умеющими создать своей роли”. Актеру нравился могилевский зритель, и в записке, поданной на имя Главного начальника края (март 1865 г.), он даже излагал намерение строить в Могилеве здание русского театра. Но со строительством дело не сладилось, и Волгин выступил в Могилеве летом 1870 г. в качестве содержателя антрепризы, после чего он навсегда оставил Белоруссию.
С апреля 1871 г. театр располагался на губернаторской площади в частном доме некоего Файницкого, где несколько зимних сезонов (1871/1872, 1879/1880 гг.) работала труппа драматических артистов (С.В.Васильев, М.Г.Дунаева, С.И.Зборин, Д.И.Иванова, Н.С.Карпенко и др.). Летом 1882 г. театр перебрался в каменный дом мещанина Я.Лурье. В этом театральном помещении в зимний сезон 1881/1882, 1882/1883 гг. труппа драматических артистов разыгрывала свои постановки. К сведению, антреприза Е.И.Нелюско впервые в Белоруссии 23 января 1886 г. представила в Могилеве сценическую композицию по роману А.Пушкина “Евгений Онегин”. Демонстрировали свое творчество в Могилеве и антрепризы Н.А.Борисова (1886 г., 1887 г.), А.А.Черепанова (1888 г.), попеременно сменявшие друг друга, выступая в театральном здании Я.Лурье, а в летние сезоны использовали сценические подмостки летнего театра в Муравьевском сквере. Обычно зимний театральный сезон начинался в сентябре/октябре и заканчивался в январе/феврале, на этот период и формировались труппы. Летние сезоны продолжались с марта/апреля до августа. Как правило, театральные помещения сдавались их владельцами в аренду. С заключением арендного договора на театральное помещение антрепренер становился полновластным (коммерческим) хозяином (распорядителем) своего “дела”.

В кон. XVIII – нач. XIX в. в Белоруссии, как и повсеместно в Российской империи, частным театральным начинаниям был предоставлен относительный простор. Государство не сковывало развития театра, не нормировало содержания его деятельности специальными правовыми установлениями, не чинило ему преград. С сер. 60-х гг. XIX в. край “зажил спокойной жизнью, ликвидировал полосу смут, известных в истории под именем польского мятежа”. В сер. 80-х годов “для Могилева настала пора созидательной работы. Одним из проводников такой культурной работы мог быть здесь постоянный городской театр, отсутствие которого чувствовалось в Могилеве, и восполнить этот пробел взялся тогдашний губернатор А.С.Дембовецкий”. Правда, мысль о стационарном театре в Могилеве зародилась у губернской администрации еще в 1870-е гг. под воздействием триумфального шествия по столицам корифеев русской сцены Каратыгина, Мочалова, Щепкина. Тогда же было положено начало сбору средств на это мероприятие, “причем первыми откликнулись О.С.Поляков, внесший 1000 рублей, и М.А.Андреев, внесший 1500 рублей”. Но строительство театра тогда было отложено, а пожертвованные суммы были помещены в банк “для приращения процентами”.
Прошло ровно 10 лет. В Могилеве образовались общественные учреждения, необходимые “для упрочения своего благосостояния, физического, нравственного и умственного”. Было построено красивое здание Реального училища, и “в марте 1886 осуществление давнишней мысли об устройстве здания для постоянного театра в Могилеве признано было вполне своевременным. Для возведения театрального здания вчерне, по исчислению инженеров губернского правления, В.Миляновского и П.Г.Камбурова требовалось свыше 20000 рублей, а в этот счет имелись лишь упомянутые пожертвования О.С.Полякова и М.А.Андреева, удвоившиеся к 1886 году за счет процентов на них”.
Брошен был клич губернатора к могилевчанам и губернским ведомствам. Интересен сам по себе документ, написанный выверенным слогом, с четким, простым обоснованием необходимости пожертвований и искренной заботой о благе жителей: “Отсутствие в Могилеве театра – существенной принадлежности всякого губернского города, ощущается всеми горожанами. Спектакли, которые даются здесь приезжими труппами актеров, обыкновенно устраиваются кое-как в частном, вовсе неприспособленном доме и потому, сколько по бедности обстановки, столько же и по неудобству помещения, не отвечают своему значению, а недостаток места не дает возможности посещать театральные зрелища беднейшему населению, которое таким образом лишено одного из полезнейших развлечений, могущих служить и воспитательным средством. Вследствие этого построить хотя скромное, но приличное здание постоянного театра представляется настоятельной необходимостью. По предварительному исчислению, на это потребуется более 20,000 руб. В счет этой суммы уже имеется до 5000 р., 6000 р. пожертвовано ныне местными купцами евреями, а 4000 руб. ожидается из городских средств. Для выполнения недостающей суммы я обратился уже к содействию гг. помещиков Могилевской губернии, но, будучи уверен, что и лица служащие, всегда охотно относившиеся к полезным предприятиям, отнесутся и к настоящему делу с полным сочувствием <…> не стесняясь размером этой помощи. Всякая добровольная лепта будет принята с признательностью и глубокой благодарностью. Апреля, дня, 1886 г.”.
По результатам сбора денег, согласно существующим документам, видна особая заинтересованность могилевчан в строительстве стационарного театра. Интеллигенция города начала кампанию за сбор денег среди населения. Бедняки, служащие, студенты несли свои копейки и рубли комиссии, которая собирала средства. Нельзя сказать, что богатейшие помещики губернии остались в стороне. Они также внесли свою часть. Но размер их взносов характеризовал их “любовь” к театру.
Так, пани фон Врангель, хозяйка целого местечка Буйничи, внесла… 5 рублей. Такую же мизерную сумму внес владелец местечка Дрибин Врангель фон Гибенталь, князья Любомирский и Оболенский “разорились” на 10 рублей каждый. Как бы там ни было, за весь 1887 г. было собрано 26214 рублей 12 копеек. Эта была значительная сумма. Тем более, что автор проекта энтузиаст художественной самодеятельности, художник, архитектор и музыкант П.Г.Камбуров почти бесплатно отдал делу строительства театра много времени и сил.
Итак, “опыт постройки реального училища хозяйственным способом, увенчавшийся полным успехом, как в смысле расчетливости и прочности постройки, так во всех других отношениях, обусловливающих правильность расходования общественных средств, положен был в основу дела и при сооружении театра”.
28 мая 1886 г. состоялось первое заседание строительного комитета, куда входили городской голова П.Ф.Каптелев (председатель), губернский инженер В.С.Миляновский, инженер П.Г.Камбуров (непосредственное заведывание технической частью постройки), полицмейстер А.А.Свидерский и почетный гражданин города, купец И.И.Ратнер (заведывание хозяйственной частью постройки).
Место для театра выбирали тщательно. Остановились на площади у Муравьевского сквера, к стороне Дворянской улицы, учитывая при этом, что “театр, построенный на этом срединном для всего города месте, представит наиболее удобств для посещения его жителями всех частей города, а также то, что намеченное к постройке здание, в весьма художественном стиле, украсит город в центральной его части”. Не забыта при этом предприимчивыми жителями выгода от такого размещения театра и сквера, которые “взаимно будут восполнять, один другим, развлечения для городских жителей и что, при соединении обоих, в театре могут быть даваемы и летние представления, что отразится весьма положительно на доходности этого учреждения”.
Строительство здания театра было сопряжено с определенными трудностями геолого-исторического плана, которые выявились только в ходе начала работ: в прошлом “через весь нынешний Муравьевский сквер тянулся глубокий ров, который шел в направлении нынешнего дома Каптелева (где гостиница “Франция”) и доходил до Костерни. Через этот ров перекинут был мост, и об него в 1886 году гулко ударились лопаты землекопов, копавших канавы для фундаментов стен театра. Рыли, рыли землекопы, рубили сгнивший лес моста, и лишь на большой глубине нашли твердую почву или, так называемый, материк. <…> Как хотите, но в подземных работах землекопов, натолкнувшихся на мост, встретились две культуры: наличность древнего рва и здание для театра, несомненные признаки “века минувшего и века нынешнего”, два полюса истории, характеризующие два периода, два уклада жизни, старой и новой, отделяемой столетиями…”. Кроме этого ход строительства усложнялся плохим качеством строительного материала (в то время не было хорошо оборудованных заводов по производству кирпича, который, по свидетельству очевидцев, был “чрезвычайно непрочный и, по строго техническим соображениям, из него нельзя было выводить стен по эллиптической кривой, или дуге круга. Поэтому продольные стены зрительного зала построены по прямым линиям, и лишь одна сторона его построена по дуге круга”). Все это привело к определенным сокращениям и упрощениям в проекте, “первоначально более грандиозным”. Закладка более глубокого фундамента потребовала значительных средств на “излишек камня, устройство перекидных арок на столбах, и проч. Благодаря только изобилию дешевого в то время бутового камня, который, к тому же, частью подвозился бесплатно, представилась возможным с небольшими, относительно, издержками с честью выйти из затруднительного положения”. К концу 1886 г. здание театра было вчерне закончено, но стоимость его возросла до 26 тысяч рублей.
И опять строительный комитет в поисках средств на окончание начатого дела обратился к общественному управлению города. Небольшие суммы были найдены. В течение зимы 1886-1887 гг. была произведена отделка театрального здания. “Настала весна 1887 года. Минул ровно год со дня начала работ по осуществлению долго лелеянной мечты города Могилева о постоянном городском театре, и благой почин имел уже свое рельефное воплощение в жизни, удачная мысль имела уже своим эквивалентом красивое здание, выросшее за год времени на месте безобразного, мерзкого пустыря”. С помощью города, пришедшего на помощь строительному комитету приблизительно половиной всей стоимости сооружения, к осени 1888 г. театр, отделка театральной залы и орнаментировка лож которого выполнена по образцу Варшавского Малого театра, был совершенно готов. Общая стоимость Могилевского Городского театра составила 55000 рублей, включая издержки на строительство трех магазинов, доход с которых поступал на погашение займа. “Самый театр с его гранитным цоколем, балконом перед подъездом, стоившим, между прочим, отдельно 1500 р., с оборудованием для центрального отопления зала и прилегающих помещений, обошелся в 49000 р.!”.
14 мая 1888 г. вполне законченное здание театра, после освящения, было торжественно передано в дар городу. В заключение своей речи губернатор сказал: “…Передавая это здание в собственность города Могилева, завещаю беречь его, как всякий добрый хозяин бережет свою столь красивую и ценную собственность”.
А “15 мая, в день празднования священного коронования Их Императорских Величеств, состоялся в городском театре первый любительский спектакль, на который многие желающие не могли попасть из-за быстрой распродажи всех билетов”. На праздновании сияли орденами вице-губернатор, городской голова, местные богатеи. Автор сметы и проекта П.Г.Камбуров и мастера-строители были в толпе, как и молодой художник Чернышев, выполнявший при постройке театра все живописные работы. Не было среди тех, кто открывал театр, и художника Тренина, который написал занавес и декорацию.
Об этом знаменательном событии в культурной жизни города уже 17 мая 1888 г. писали “Могилевские губернские ведомости”: “Не сомневаемся, что все, посетившие вчерашний спектакль, отдадут дань сердечной признательности лицам, по инициативе которых, или которых трудами и материальными жертвами, воздвигнуто прекрасное здание Могилевского городского театра. <…> Постоянный театр составляет насущную потребность каждого благоустроенного города. Он изощряет вкусы, облагораживает привычки темной массы населения, а для людей интеллигентных служит местом отдыха от забот обыденной жизни”.
С этого момента еще более активизировалась театральная жизнь Могилева. Уже 20 марта 1888 г. был заключен первый контракт на трехлетие между городом и антрепренером, “почетным гражданином из Орла Г.Деркачем”. Антреприза Г.О.Деркача (настоящая фамилия Любимов) открыла зимний сезон 25 сентября 1888 г. В состав труппы входили: Брянский, Г.О.Деркач, К.С.Костин (Иванов), Е.В.Любов и др. В традициях ходульной мелодрамы было выполнено и представлялось зрителю драматическое сочинение Невежина “Вторая молодость” (25 сентября 1888 г.). Говоря о постановке “Второй молодости” на могилевской сцене, рецензент местных губернских “Ведомостей” вполне резонно относил автора этой трескучей мелодрамы к “современной, не столько серьезной, сколько модной драматической школе, бьющей на эффекты, нередко в ущерб изображению характеров или действительным условиям общественного быта. <…> Актерам, даже с большим талантом, трудно в ней ориентироваться. Но режиссерам, в особенности провинциальных трупп, такие пьесы на руку. Постановкою их они творят чудеса над публикою и не меньшие – над своею труппою, создавая часто из ничего сцены, отуманивающие глаза зрителей. Галерка, да что галерка! Сам благовоспитанный партер остается довольным”.
Проведение в жизнь законоположений реформ 1860 – 1870-х гг. открывало известный простор для развития коммерческого предпринимательства и равно частной театральной инициативе. Уже в первые пореформенные десятилетия театр “приватной” антрепризы получил в Белоруссии значительно более широкое, чем прежде, распространение.
Текучесть актерских составов творческих коллективов была чрезвычайно велика. Однако многие деятели русской сцены в Белоруссии сплошь и рядом ангажировались по замкнутому кругу городов – Минск, Витебск, Могилев, Гомель, Орша, Брест, Гродно, Бобруйск, Вильно и др., т.е. в течение многих театральных сезонов, а то и всю жизнь проживали в пределах Северо-Западного края. Знакомясь с историей и нравами края, осваивая местные традиции и обычаи, русские актеры впитывали в себя содержание самобытной национальной культуры белорусского народа. Естественно и неизбежно проникались национальным самосознанием белоруса. Отсюда столь же естественное и неизбежное преломление этого “содержания национального самосознания” в их творческой деятельности на сцене местного русского театра. С другой стороны, сценическое творчество не замыкалось на самом себе и у гостевых гастролеров. За период с 1864 по 1900 гг., т. е. за неполные сорок лет, в Могилеве сменилось 14 содержателей только русских драматических антреприз и 13 товариществ русских драматических артистов. Редкий предприниматель держал антрепризу, а тем более труппу, в каком бы то ни было городе Белоруссии дольше двух сезонов.

В конце 1880-х гг. в Могилеве гастролировали украинские труппы Н.Васильева (1890 г.), В.Потапенко (1893 г.), А.Василенко (1895 г.), Н.К.Садовского М.К.Заньковецкой (апрель 1897 г.), в составе которой выступал русско-украинский актер И.В.Загорский; И.Дворниченко (1899 г.), во время зимних театральных сезонов в Могилеве работали антрепризы А.А.Вольского (1895 г.), А.Ф.Каратаева (1896 г.). В июне 1892 г. в Могилеве гастролировало Московское товарищество артистов под управлением Е.Н.Горевой, которое нередко показывало свои спектакли в театрах Москвы. Реалистическое в своей основе творчество этой незаурядной актрисы было окрашено в романтические тона. Обладая величественной, необычайно выразительной внешностью, красивым и сильным голосом, большим сценическим темпераментом, владея высокой техникой профессионального мастерства, Горева блистательно выступала в крупнейших театральных городах Российской империи, гастролировала в 1886 г. в Германии, содержала в Москве театр своего имени (1889-1891 гг.) и к приезду в Белоруссию была широко известной, именитой актрисой. Представлялись “Мария Стюарт” Шиллера, “Адриенна Лекуврер” Скриба, “Маргарита Готье” Дюма-сына, “Сумасшествие от любви” Томайо-и-Бауса, “Медея” А.С.Суворина и В.П.Буренина.
Весьма значительный творческий успех сопровождал гастроли в Белоруссии Товарищество артистов с участием М.М.Петипа, сына выдающегося балетмейстера М.Н.Петипа. В мае 1894 г. могилевским зрителем были представлены “Ревизор” Гоголя, “Гувернер” В.Дьяченко, “Дон-Жуан” и “Тартюф” Мольера, “Укрощение строптивой” Шекспира, “Женитьба Фигаро” Бомарше и другие драматические произведения. Рецензент “Могилевских губернских ведомостей” с одобрением отзывался о спектакле “Цепи”, поставленном в октябре 1894 году в Могилеве Товариществом артистов под управлением И.С.Савина.
В июне 1896 г. в Могилеве с труппой И.М.Арнольдова-Чепурного гастролировали “известные русские трагики” братья Роберт и Рафаил Адельгеймы, актеры высокой профессиональной культуры, отточенной техники, возвышенного строя чувств, широкой образованности, эрудиции. Роберт Адельгейм окончил в Москве техническое училище, Рафаил – консерваторию, класс фортепиано. По окончании в 1888 г. драматического отделения Венской консерватории, проработав порознь в течение 7-8 лет в театрах Германии, Австрии и Швейцарии, братья возвратились на родину. Объединившись, они едва ли не до последних дней своей жизни, без малого сорок лет, разъезжали по “глухим углам” и большим городам необъятной страны, приобщая широкого зрителя к лучшим произведениям мировой драматической литературы. В 1931 г. Роберту и Рафаилу Адельгеймам присвоили звание народных артистов РСФСР.
Было и еще одно событие, очень редкое для тогдашней России. 29 января 1898 года в Могилевском театре отмечался 40-летний юбилей артистической деятельности одного из виднейших провинциальных артистов России, белоруса по происхождению М.А.Завадского.
Тот факт, что общественное почитание артиста было торжественно проведено в Могилеве, свидетельствует не только о любви публики к искусству, но и о гражданском мужестве могилевчан, которые отважились устроить торжество в честь артиста.
С 7 по 28 апреля 1898 г. Товарищество артистов под управлением Адлера представляло также свои спектакли в Могилеве на сцене городского театра. В состав труппы входили: Бабинова, Ланская, Мещерская, Понизовская, Тарская, Антонов, Погуляев, Старков, Хохлов, Г.А.Яковлев-Востоков. Чуть позже, с 12-19 июня 1898 г., товарищество артистов во главе с В.П.Далматовым (настоящая фамилия Лучич) давало представления в Могилевском городском театре.
В Товариществе артистов, игравшем в 1898 г. в Могилеве вместе с Далматовым, состояли художники высокой профессиональной культуры: артисты Александринского театра И.А.Стравинская, В.В.Истомина и Н.Н.Ходотов, едва окончивший Петербургское театральное училище, в недалеком будущем выдающийся драматический актер.
С 30 марта 1899 г. в городском театре Могилева гастролировала антреприза А.М.Шмитткофа и А.П.Двинского (настоящая фамилия Беренфельд).
С 20 июля 1899 г. в Городском театре давало представление Товарищество артистов под управлением актера Александринского театра, крупного театрального деятеля, драматурга П.Д.Ленского (настоящая фамилия Телепнев-Овчина-Оболенский). В составе труппы был и П.Н.Орленев (настоящая фамилия Орлов). Представлялся “Царь Федор Иоаннович” А.К.Толстого с П.Н.Орленевым в заглавной роли.
С 1 октября 1899 г. до начала января 1900 г. на сцене Могилевского городского театра работала антреприза П.Н.Рахманова, в состав труппы входили: С.А.Булдина, А.Волина, Горская, О.Лядова, М.М.Маревич, Николаева, П.Никольская, Я.А.Стальская, Б.Э.Борисов, В.Горский, А.И.Крамов, В.Н.Красносельский, И.Лавров, П.Н.Рахманов, А.И.Черняев. Режиссировал А.И.Крамов, художник-декоратор Н.Паоло.
С 10 декабря гастролировал М.Е.Дарский (настоящая фамилия Псарьян). В начале января по февраль 1900 г. труппу П.Н.Рахманова сменило Товарищество артистов под управлением А.И.Крамова, большая часть труппы П.Рахманова осталась работать в театре с А.И.Крамовым.
В конце июня 1900 г. в городском театре работала антреприза режиссера А.Н.Сеницкого. Актеры Англичанова, Дмитриева, Журина, О.С.Кадмина-Диевская, Мутти, Смирнова, Д.А.Глюске-Добровольский, Гринин, М.Г.Диевский, Н.И.Дубровский, Львов, Нелев, Покровский входили в состав труппы.
Живое творчество лучших представителей сценического искусства в свое время не поддавалось безусловным художественно-типологическим градациям и оценкам. Чем крупнее были артисты, выступившие в Могилеве, такие, например, как М.Т.Иванов-Козельский, М.В.Дальский, М.М.Петипа, П.Н.Орленев, актриса Александринского театра М.Г.Савина (1894 г., кстати, профессиональную сценическую деятельность начала в г. Минске в 1869 г.), Г.Н.Федотова (1895 г. совместно с “известным трагиком” К.А.Гариным и А.Вишневским), братья Адельгейм, А.И.Южин, К.А. Варламов, П.М.Медведев, М.И.Писарев, Ю.М.Юрьев, – тем более они разнились друг от друга не только индивидуальной своеобычностью, силой и глубиной природного дарования, уровнем общей и художественной культуры, мерой профессионального мастерства, но и, что не менее примечательно, характером и степенью использования в своем творчестве реалистических средств сценической выразительности. Абсолютизации каких бы то ни было художественных стилей, приемов и форм сценической выразительности противостояли основополагающие эстетические принципы реалистической школы исполнительского искусства. В практическом освоении этих принципов русский театр в Белоруссии (как и весь русский театр в целом) в 80-90-е гг. XIX в. достиг весьма существенного прогресса по сравнению с предшествующим двадцатилетием.
В феврале 1900 г. в Могилеве гастролировал знаменитый тогда скрипач, который давал концерты и за рубежом, Яков Гурвич. В октябре зрителей увлекали своим мастерством прославленный Давыдов, Калмыкова, Шадурская. В 1901 г. в Могилеве снова гастролировал профессиональный театр Калмыковой. Были поставлены пьесы “Лиса Патрикеевна”, “Сен’Сир” и другие. В исполнении этой же труппы могилевчане слушали “Гейшу”, “Мартин рудокоп” и другие оперетты и оперы. В.Ф.Комиссаржевская поразила могилевчан искренностью, нежностью, мягкостью и изяществом, которые сочетались с огромной эмоциональной насыщенностью и глубиной драматизма в исполнении роли Норы (в одноименной пьесе Г.Ибсена, 1906 г.). На сцене нового театра выступали крупные русские труппы Р.Невского (1910-1915 гг.), в которой в 1910 г. выступал В.Кумельский; Ю.Юрьева (1911 г., 1913 г.), Ф.Корша (1912-1914 гг.), К.Незлобина и В.Рахмановой (1912 г.), В.Кумельского и Н.Шмелева (1913-1914 гг.), Московского Малого театра под руководством А.Яблочкиной (1913 г.).
Гастрольные выступления в Белоруссии крупнейших актеров современности, творческих групп и ансамблей Александринского, Московского Малого и других столичных театров содействовали повышению общего уровня художественной культуры местных русских театральных коллективов, благотворно влияли на процессы упрочения и дальнейшего развития искусства сценического реализма. Сценический реализм, необратимо утвердившийся в Белоруссии, обусловливал необычайное, порой контрастное многообразие художественных стилей, средств и форм сценической выразительности.
А.Яблочкина
Кроме того, культурно-просветительская деятельность русского профессионального театра в Белоруссии благотворно сказывалась на развитии местного театрального любительства, на процессах подспудного формирования белорусского профессионального театра. Совместно с другими культурно-историческими факторами она пробуждала и воспитывала жизненно необходимую потребность широких слоев городского населения в самодеятельном творчестве. И не случайно вторая половина 90-х гг. XIX века характеризовалась ростом самодеятельных кружков. Особенно успешной была деятельность энтузиастов самодеятельного искусства в губернском центре.
В 1886 г. в Могилеве начало деятельность многочисленное по тем временам Музыкально-драматическое общество с отделами музыкальным, вокальным и драматическим (действительных членов общества числилось 100, членов-исполнителей 100, членов-посетителей около 200 человек). Учредители этого творческого объединения разработали широкую программу культурно-просветительской деятельности и активно проводили ее в жизнь. Организовывали театральные представления, литературно-музыкальные вечера и т. д. Осенью того же года в городе при содействии общества была открыта частная музыкальная школа Печковской. В связи с деятельностью любителей значительно оживился интерес могилевчан к профессиональному городскому театру. Местные губернские “Ведомости” отмечали ряд “удачных любительских спектаклей”, которые получили признание зрителей, а также то, что зрители охотно посещали спектакли и русской труппы (антреприза Н.А.Борисова): “Разве нельзя сказать, – писала газета, – что в истекшем году могилевское общество вращалось по преимуществу в области искусства. Искусство стало близко Могилеву и приютилось в нем надолго”.
Большое внимание прессы того времени вызвало появление нового театрального коллектива – любительского театра при народном доме в Московском предместье Могилева, который торжественно открылся в ноябре 1900 г. Инициатором создания драматического коллектива, или, как писал журнал “Театр и искусство”, “первым пионером по постановке народных спектаклей” был член уездного комитета Товарищества попечительства о народной трезвости, “большой любитель театрального дела” Т.Соприко. Хорошо подобранный коллектив, организационно оформленный и технически оснащенный, любительский театр мог вполне конкурировать с профессиональными коллективами. Руководство народного дома предоставило в распоряжение зрителей и библиотеку, и читальный зал, чайную, а также ночлежку.
В эти же годы было положено начало довольно быстрому росту количества художественно-самодеятельных кружков в городах, местечках, а, в особых случаях, и в селах Могилевской губернии.
Очень популярным в городе был Могилевский литературно-музыкально-драматический кружок, созданный в октябре 1905 г. У него был свой симфонический оркестр (дирижер В.Кревинг), хор (руководители Н.Фидюнов и В.Зубовский). Участники кружка стремились популяризировать произведения замечательных композиторов, перед концертами читались лекции. Из этого кружка вышли замечательные певцы: Я.Казанская, Е.Колобазина и С.Мигай, который позже станет народным артистом России, профессором Московской консерватории; пианисты: В.Боголюбова и А Боркус, музыковед С.Вержбицкий и многие другие. Вплоть до 1914 года кружковцы радовали могилевчан сценами из опер, творческими концертами и вечерами.
Творческая деятельность актеров-любителей эстетически ориентировалась на профессиональное сценическое искусство. Прогрессивное содержание этой деятельности находило живой отклик, понимание и заинтересованность горожан. Социальный состав зрительного зала быстро демократизировался. “Общедоступный театр” тревожил чувства, будил воображение и мысль, приобщал и самих участников спектаклей, и широкого “простонародного” зрителя к нравственным идеям, образам, темам прогрессивной русской и мировой драматургии, к высокой театрально-художественной культуре. Преследуя культурно-просветительские цели, любительские коллективы, художественно-творческие объединения (общества и кружки) внесли несомненно положительный вклад в обогащение духовной жизни, в приобщение широкого зрителя к театральному искусству, в дело развития самодеятельного творчества и осознанной культурно-общественной инициативы демократических слоев городского населения.
Но в Могилеве, как и повсеместно, культурно-просветительской деятельности любителей сценического искусства препятствовал ряд весьма существенных обстоятельств. Это прежде всего система полицейского досмотра, угроза административных правительственных репрессий. Организаторами художественно-творческих кружков и объединений были, как правило, энтузиасты-любители, прогрессивно настроенные местные интеллигенты: служащие государственных и частных контор, учителя, врачи, юристы, сотрудники местных газет, представители различных областей деятельности и знаний. Они преодолевали большие трудности в театрально-творческой, культурно-просветительской деятельности.
Даже из упомянутых художественных событий, происходивших в Могилеве в конце XIX – начале XX веков, легко проследить связь между наличием в городе театрального здания как центра культурной жизни и его влияния на умы и творческую активность населения. Стихийно возникшая театральная активность со стороны гастролирующих профессиональных коллективов, подкрепленная сравнительно небольшой арендной платой за театральное помещение и удобством географического расположения Могилева, смогла разбудить творческий потенциал горожан, подготовить целые поколения к последующему восприятию изящного искусства и использованию его в воспитательных целях.
Автор брошюры “К 25-летию Могилевского театра” Мирский-Исаев в 1913 г. рассуждает о том, что с сентября 1888 г. обозначается тенденция города – “превратить театр как бы в дойную корову. Это одно было бы еще с полбеды, но за этой дойной коровой ничей не смотрел хозяйский добрый глаз; ничье любящее хозяйское сердце не забилось ни разу теплой любовью к ней… Театр обратился в того Щедринского конягу, на котором все желали ездить верхом, но никто не хотел кормить. И вот плоды: с годами потускнела краска стен; износились декорации; с годами постепенно забывали о том, что театру нужен уход, но уход не “домашний”, а уход строго технический, не отдающий дилетантизмом”. А на задаваемые критиками в те годы вопросы, почему ушло подлинное драматическое искусство, автор отвечает: “Да потому, что поруган храм, обветшал алтарь, облетели цветы, те самые цветы, которые город обязался содержать в холе и неге, давать им свет и воздух, тепло и солнце. И теперь, в виду исполнившегося юбилея, вполне уместно подвести итоги: выветрился кирпич из наружных стен; оборудование сцены, согласно новейшим правилам о театрах, до сих пор не сделано; общественное здание, выстроенное за счет обывательской лепты, продолжает оставаться в неудовлетворенном состоянии…”.
Но несмотря на свой непраздничный вид, городской театр достойно отметил свое 25-летие. Все эти годы он как мог был полезен и городу, и губернии. На могилевской сцене было поставлено свыше 4000 спектаклей, случалось, здесь демонстрировали свое искусство великие артисты, создавая нетленные образы лучшей отечественной и зарубежной драматургии. Театр был приветлив и к самодеятельным артистам, эмоционально воскрешавшим перед зрителем страницы жизни страны. Но он не собирался почивать на лаврах, впереди у театра неизведанная дорога в новое будущее страны, период мужания и становления. И уже тогда возникало у этой могилевской обители Мельпомены страстное желание окружить заботой и теплом собственную театральную труппу, которая отвечала бы такой же взаимностью театру. Но этому суждено будет осуществиться еще только через 22 года. А пока небольшое здание городского театра “дышало уютом и размеренностью дореволюционной провинции”.
В нем не было официальной парадности. Многим, кто работал в этом театре, “особенно нравились старые печки-голландки, которыми в холодные месяцы отапливалось помещение. Их было десятка полтора, и растапливал их сторож театра, старик по фамилии Чиботько. Жизнь этого человека самым тесным образом была связана с могилевским театром. С незапамятных времен он топил печи, сторожил, смотрел за порядком. Сменялись директора и антрепренеры, приезжали и уезжали гастролеры, неизменным оставался один Чиботько. Не ушел он из театра и после революции, хотя ему предлагали работу получше. Жил он со своей семьей в полуподвале театрального здания. Его сын Николай тоже работал в театре. <…> Он был помощником машиниста сцены, жена сына работала билетером. При театре жили и воспитывались внуки Чиботько (кстати, одна из его внучек М.С.Белинская стала в последствии народной артисткой БССР). У них тоже были свои обязанности: они помогали деду подметать двор, управляться с дровами, носили воду. Когда наступали теплые весенние дни, по вечерам у дверей Чиботько устраивались посиделки.
Тут в свободное от спектакля время собирались актеры, и начинались бесконечные рассказы старика о дореволюционном прошлом Могилева, о городском театре, о знаменитых актерах, приезжавших сюда на гастроли. Чиботько помнил немало интересных историй из жизни актеров, которых судьба забрасывала в Могилев, любил вспоминать о братьях Адельгейм, часто бывавших в городе, прекрасно знал антрепризы Г.К.Невского и В.В.Чарского, которые годами работали в Могилевском театре. Его расказы бывали порой забавны, порой печальны”.
Один из рассказов старого истопника Чиботько об артисте Малого театра Федоре Петровиче Гореве стал театральной легендой. “По договоренности с администрацией театра Горев приехал в Могилев на гастроли. Во время показа одного из первых спектаклей какой-то злоумышленник проник в гримуборную артиста и украл булавку для галстука. Булавка эта, изображавшая орла, осыпанного бриллиантами, была высочайше пожалована Гореву самим государем императором. Когда в антракте Федор Петрович узнал о пропаже, он упал в обморок, и спектакль, к большому неудовольствию публики, остался недоигранным. Расстроенный Горев расторг договор с администрацией, дело передали в полицию, но булавка так и не нашлась”.
Несомненно, уютное и теплое, опрятное и чистенькое здание театра с роскошным рисунком губернаторской ложи и ярусами, украшенными резьбой, искусно выполненной из древа; с массивной двустворчатой резной дверью, бесшумно затворяющейся после последнего зрителя, вошедшего в партер по центральному проходу до самой сцены и усевшегося в удобные кресла по обеим сторонам прохода; с замечательной потолочной художественной лепкой, обрамляющей удивительно сверкающую люстру; с небольшими арками фойе, удачно гармонирующими с лестницей, обрамленной чугунным литьем; с верандой, выходившей в сад, сооруженной для удобства гуляющей в антрактах публики; с изразцовыми печками, согревающими в стужу, с балконом перед подъездом – завораживало и притягивало как господ артистов, так и уважаемую публику. Здание театра успешно соперничало с другими учреждениями культуры: двумя городскими кинотеатрами, цирком, несколькими клубами, пединститутом, в котором работали самодеятельные театральные кружки.
В 1918 г. был создан Могилевский ученический кружок “Асвета”, который объединял в основном студентов учебных заведений. Руководил кружком студент пединститута М.А.Ведрицкий. В 1918-1920 годах в Народном доме в Могилеве ставились преимущественно революционные агитпьесы. С 1919 по 1920 годов в Могилеве работала русская труппа, которая называлась Могилевским советским театром. Коллектив ставил по четыре-шесть спектаклей за неделю.
В Могилеве предпринималась попытка организовать подготовку профессиональных актерских кадров. В 1918-1920 гг. при Могилевском народном доме работала драматическая труппа театра-студии “Поиски”, при которой была организована школа подготовки руководителей волостных драматических кружков. В школе проходили краткосрочную подготовку (дневную) наиболее способные участники театральной самодеятельности. В 1921 году в Могилеве работала русская труппа “Поиски”. Она ставила преимущественно новые пьесы революционного содержания.
В 1920-е годы в Могилеве работал коллектив “Синей блузы”, Первый показательный театр (1920-1922 гг.).
Начиная с 1928 г., главной базой русских театров в Белоруссии становятся Могилев и Бобруйск, где работали труппы под руководством В.Кумельского и Л.Скальского. В августе 1929 г. по инициативе Главискусства Центрального отраслевого профсоюза трудящихся была созвана первая Всебелорусская театральная конференция, на которой было принято решение о создании нескольких постоянных русских коллективов. “Русский театральный коллектив первой категории будет организовывать режиссер Кумельский…”, – сообщалось в печати. С этого времени русская труппа с В.Кумельским во главе постепенно начала приобретать признаки государственного учреждения. Используя воспоминания людей, близко знавших и работающих с В.В.Кумельским, попробуем охарактеризовать этапы становления Кумельского как организатора первого Русского театра в Белоруссии.
Владимир Владимирович Кумельский прекрасно знал, как велось театральное дело в западных губерниях дореволюционной Белоруссии. Он работал со многими антрепренерами, несколько сезонов служил у таких крупных антрепренеров, как Г.К.Невский и В.В.Чарский. Первое знакомство В.Кумельского с Белоруссией состоялось в 1910 году, когда он работал в труппе Г.Невского. Произошло это именно в Могилеве, где Невский арендовал театр на весь зимний сезон. Этого антрепренера в Могилеве хорошо знали и предпочитали всем прочим. В его труппе дело было поставлено основательно: профессиональные актеры, хорошие костюмы, богатые декорации. Для гимназистов старших классов и студентов педагогического училища Г.Невский организовывал воскресные утренние спектакли, причем определенная часть билетов предназначалась для беднейших учеников и студентов и распространялась бесплатно. Могилевской публике молодой В.Кумельский сразу же понравился. Принимали его тепло, и, может быть, поэтому в последующие годы он неоднократно приезжал в Белоруссию на гастроли и много раз бывал в Могилеве. Шумный успех у зрителей Могилева едва не поссорил его с антрепренером В.Чарским, в труппе которого В.Кумельский состоял. Чарский, который сам был неплохим актером, очень болезненно отнесся к тому явному предпочтению, которое публика оказывала Кумельскому.

В 1914 году В.В.Кумельский совместно с Н.Н.Шестовым формируют труппу и гастролируют в Могилеве, Орше и других городах. Держать частную антрепризу было невероятно сложно. В отличие от казенных театров она не располагала никакими возможностями, гарантирующими их существование. Исключительно на свои средства антрепренер набирал труппу, готовил репертуар и гастролировал. Конечно, антрепренер прежде всего должен быть расчетливым хозяином. Но кроме умения считать ему, как воздух, нужны интуиция, дипломатическая гибкость, умение ладить с самыми разными людьми. К примеру, Кумельский рассказывал, что когда он впервые появился в Минске, всем театральным делом в городе заправляла “медам”, супруга одного из членов театральной комиссии. Это была гроза не только антрепренеров и актеров, но и газетных репортеров. Боже упаси, кому-нибудь дурно отозваться о действиях театральной комиссии! “Медам” не только лишала бесплатного репортерского места, но даже за деньги не пускала в театр. Приехавший со своей труппой в Минск антрепренер первым делом бежал в контору театральной дирекции, где в гордом одиночестве восседала театральная “директорша”, и пытался снискать высочайшее расположение.
В.В.Кумельский настолько уставал от разных подсчетов и всяческих забот, что на какое-то время распускал труппу и сам подавался в актеры. Это были попытки как-то бороться с положением дел, которое сложилось в провинциальной антрепризе. Театральными делами сплошь заправляли люди, которым было абсолютно все равно, мыловаренный завод держать или театральную антрепризу, лишь бы прибыль была. О служении “прекрасному и вечному” в таких коллективах можно говорить лишь с большой натяжкой. В правовом отношении актер во многом зависел от произвола нанявшего его антрепренера. Жалованье ему выплачивалось нерегулярно, часто недоплачивалось. В этом был определенный расчет антрепренера: как и чем бы труппа ни возмущалась, но до конца сезона, то есть до окончательного расчета, не разбежится. Попадались среди театральных дельцов и такие, которые, захватив всю выручку и “забыв” расплатиться с актерами, бросали труппу на произвол судьбы. Однако несмотря на трудности, в начале двадцатых годов провинциальная антреприза окрепла, появились антрепренеры, которые в первую очередь заботились о качестве репертуара и художественном уровне труппы.
Примером могут служить харьковская антреприза Н.Н.Дюкова, казанская – П.М.Медведева, одесская – Н.К.Милославского. Это были провинциальные крупные театральные деятели. Актеры считали за честь попасть “в дело” к одному из них. Виднейшим режиссером в харьковской труппе в то время был Н.Н.Синельников. В.В.Кумельского связывало с ним многолетнее личное знакомство. Владимир Владимирович отзывался о Синельникове с большой симпатией. Он рассказывал, каким прекрасным режиссером был Николай Николаевич, как серьезно поставил он дело в харьковской антрепризе. Труппа Синельникова состояла из профессионалов, которые годами служили в харьковском театре. Они прекрасно знали, какие требования предъявляет Николай Николаевич к своим актерам. Он в свою очередь всегда точно знал, на что может рассчитывать, и, составляя репертуар, учитывал возможности труппы. Если же он задумывал серьезную постановку и не находил подходящих исполнителей в своей труппе, то обращался за помощью в Москву или Петербург.
Иначе строилась работа в московском театре Ф.А.Корша. Считалось, что это лучшая частная антреприза в Москве, и попасть в труппу Корша было непросто. В.В.Кумельский работал в этом театре два сезона с 1916 по 1918 год. Коршевцы познакомились с Владимиром Владимировичем во время совместных гастролей в Могилеве. Актер Кумельский им понравился. Спустя несколько месяцев он получил от Корша приглашение на зимний сезон 1916/17 года. Это приглашение имело свои плюсы и минусы. В.Кумельский хорошо знал от Н.Синельникова систему работы в этом театре: в субботу актеры читают пьесу, в воскресенье обсуждают, с понедельника до четверга (с 10 утра до 6 вечера) – ежедневные репетиции, в четверг – генеральная, в пятницу – корректурная и спектакль. К концу недели после очередной премьеры они падали от усталости. Коршевский конвейер выжимал из них все силы, и поэтому, как правило, они там не задерживались. Однако было одно существенное “но”: антреприза Корша была самой важной ступенькой в театры Москвы и Петербурга, и поэтому провинциальные актеры все-таки шли на “коршевскую каторгу”. Кумельский, всегда мечтавший попасть в труппу Малого театра, после некоторого раздумья принял это предложение. И действительно, после двух сезонов у Корша его пригласили в Малый театр, где он проработал лишь один сезон 1918/19 года. Выступая на одной сцене вместе с великими актерами, он усовершенствовал свое искусство.
В 1920 г. В.Кумельский уехал в Ярославский театр в качестве главного режиссера. Но Владимиру Владимировичу хотелось иметь свою труппу, играть и ставить пьесы, которые соответствуют духу времени. Здесь он поставил “Старика”, “На дне” М. Горького. В репертуаре театра были также “Мещане”, “Дети солнца”. С 1922 г. В.Кумельский неоднократно посещал Белоруссию и постепенно решил обосноваться здесь.
С 1928 г. В.Кумельский окончательно перебрался в Белоруссию и создал в Могилеве Русскую передвижную труппу (всего 28 человек), состав которой был укомплектован на московской актерской бирже. Зимний сезон играли в Могилеве, летний – в Бобруйске. Базу в Бобруйске делили с коллективом Русской драмы во главе с Л.Скальским, который в 1929 г. влился в труппу В.Кумельского.
1928-1932 гг. – период идейно-эстетического становления труппы, который шел по всем направлениям – от репертуарной политики, творческого состава и технического оборудования. Авторитет опытного актера, прекрасного организатора, руководителя способствовал В.Кумельскому в его борьбе с сезонной актеров, помогал создать более или менее стабильную профессиональную труппу. Какое же хозяйство досталось Кумельскому от прежних антреприз в Могилевском городском театре и как приходилось тогда работать, можно узнать из воспоминаний заслуженного работника культуры БССР, театрального гримера С.Школьникова: “Оформление спектакля делалось в редких случаях, потому что могилевский театр в то время имел 15 павильонов различных стилей и эпох, три-четыре “лесные” декорации и т.д. И только благодаря опытным художникам получалось интересное оформление. Им было довольно трудно работать, потому что временами доводилось выпускать по две премьеры за неделю. <…> Также были костюмы разных эпох и стилей. Был один портной, который и подгонял их на актеров. Обычно режиссер договаривался с художником насчет оформления, а цехам давалась выписка с указанием, что надо для спектакля и что конкретно для актера. Эскизы грима и париков не делались. Некоторые актеры играли разные роли в одном парике. Сам Владимир Владимирович многочисленные свои роли много раз играл в одном парике. Такая система существовала почти до 1930-1931 годов. Скудная материальная база влияла на несовершенство художественного оформления спектаклей.
Все свои организаторские и художественные способности В.В.Кумельский также направил на выбор качественной русской драматургии. В своей практике он ориентировался на реалистические традиции, в частности Малого театра, чью этику и эстетику Кумельский принес в свой коллектив.
Постепенно труппа В.Кумельского стала одним из популярнейших театральных коллективов республики. Своеобразным отчетом коллектива были гастроли в Минске (август-сентябрь 1931 г.), по результатам которых творческий потенциал труппы В.Кумельского был высоко оценен. В 1931 г. коллектив стал именоваться Первым русским театром БССР, а в 1932 г. – Государственным русским театром БССР.
В труппу перешли актеры из расформированной Русской драмы под руководством Л.Скальского. Директором был назначен В.Кумельский, а художественным руководителем стал бывший руководитель Московского интернационального театра Б.Рощин. В октябре 1932 года Государственный театр открыл свой первый сезон в Могилеве спектаклем “Земля и небо” по пьесе братьев Тур. Творческий состав увеличился до 41 единицы, был укомплектован 10 оркестрантами, имел заведующего музыкальной частью, собственный технический склад.
В 1933 г. театр выезжал в Минск на гастроли, которые прошли очень успешно. Спектакль “Егор Булычев” по пьесе М.Горького (с Кумельским в главной роли) вызвал восторг зрителей и критики. Позже В.Кумельскому постановлением Совнаркома от 11 июля 1933 г. присвоено звание заслуженного артиста БССР. Так, с 1926 по 1932 гг. закреплялась система государственных театральных учреждений.
С 1932 г. в основном театр работал в Бобруйске. С 1935 по 1941 гг. по окончании театрального сезона Государственный русский драматический театр БССР работал в здании Городского театра в Могилеве. “Нашествие гитлеровских орд оборвало полнокровную жизнь обновленного коллектива. Находясь на гастролях в г. Белостоке, театр вынужден был прервать работу. Несмотря на большие трудности, вызванные войной, летом 1943 года начали восстанавливать Государственный русский драматический театр БССР. По желанию коллектива, восстановленный как фронтовой театр, он проводил большую репетиционную работу по подготовке новых спектаклей”. В 1944 г. театр возвратился в освобожденный Могилев. Затем некоторое время (с апреля 1945 до июня 1947 гг.) театр работал в Гродно. Здесь были осуществлены спектакли “Три сестры”, “Двенадцатая ночь”, “Дети солнца”, “Русский вопрос”, “Отелло” и другие. Высокая оценка спектаклей на гастролях в Вильнюсе, Минске поставила вопрос о переводе театра на постоянную работу в Минск”. С июля 1947 г. Государственный русский драматический театр БССР переведен в столицу Белоруссии.
До 1936 г. директором театра оставался В.В.Кумельский. Только менялись художественные руководители: В.М.Княжич (1933-1934), А.Э.Рожковский (1934-1936), А.Я.Донатти (1936-1938), В.Н.Бернс (1939), Д.А.Орлов (1939-1941, 1946-1948, главный режиссер). Мы вспоминаем о них с благодарностью, потому что среди них есть люди, творческий поиск и мастерство которых высоко оценивал могилевский зритель. Прежде всего – это самоотверженный, талантливый и бесконечно преданный театру Владимир Владимирович Кумельский (1884-1939), который продолжил традиции корифеев русской сцены на могилевских подмостках; это и бывший режиссер Театра имени Ленсовета Адольф Яковлевич Донатти (1897-1950), профессионал высокого уровня и педагог, не побоявшийся бороться с “неискоренимой провинциальностью” с заветной мечтой “создать свой театр” на могилевской сцене; он же и пригласил на работу в театр замечательных московских актеров: Дмитрия Алексеевича Орлова (1903-1969) из Реалистического театра и Зою Владимировну Свинарскую из Центрального театра Красной армии, А.Б.Ртищеву, свою жену.
Но сцена Городского театра не пустовала. В конце ноября 1945 г. в Могилев переведена труппа Гомельского областного русского драматического театра, так как в Гомеле не было своего здания для театра. На базе этого театра был создан Могилевский областной русский драматический театр. Директором театра назначен один из ведущих актеров Е.Полосин, художественным руководителем стал М.Никитин, главным режиссером – М.Рехельс. Первый сезон театра начался спектаклем “Так и будет” по пьесе К.Симонова (1946 г., реж. М.Никитин, художник Н.Ильин). В 1947 г. на должность художественного руководителя был приглашен опытный режиссер А.Донатти, М.Никитин стал главным режиссером театра. Пополнился и актерский состав труппы. А разноплановый в жанровом отношении репертуар, сбалансированный в соответствии со временем, еще больше подогрел интерес зрителей к театру. В марте 1949 г. театр расформировали, и большинство творческих работников театра перешло в Брестский областной драматический театр имени Ленинского комсомола Белоруссии. С этого времени и до 1953 года здание театра в Могилеве осталось без постоянного хозяина, изредка принимало гастролеров, а в перерывах наводило “косметический марафет” и с нетерпением ждало очередного собственника.
Вернемся в 30-е годы, когда активно начала развиваться художественная самодеятельность в городе и на селе, увеличилось количество кружков, велась плановая подготовка их руководителей, повысился общий культурный уровень самодеятельных актеров. В 1932 г. в республике было зарегистрировано 900 драмкружков. Зарождались и новые формы любительского искусства – театры рабочей молодежи. Все профессиональные и любительские коллективы играли значительную роль в культурной жизни республики. Кроме всего прочего, в них проходили творческое горнило будущие актеры профессиональных театров.Один из таких трамов был организован весной 1933 г. в Борисове, которым руководил режиссер Семенов. Наибольших успехов театр достиг в обслуживании колхозного зрителя, для которого почти каждое лето организовывались гастрольные поездки. Вот здесь-то и закладывался организационный фундамент будущего Могилевского областного драматического театра.
3 июля 1934 г. было принято постановление Бюро ЦК КП(б)Б о создании в БССР передвижных колхозных театров, в результате которого в конце 1935 года на базе полупрофессионального коллектива Борисовского трама был создан Борисовский колхозно-совхозный театр, в который из трама перешли 13 человек (среди них Ф.Бутвиловский, П.Козловский, К.Захаревич, А.Гвоздев и др.). Часть труппы составляли участники художественной самодеятельности. Один из них А.А.Ефременко (в будущем ведущий артист Могилевского областного драматического театра) вспоминал: “Я шел с занятий. Перед клубом химиков с удивлением увидел большую очередь. На мой вопрос, в чем дело, ответили, что сейчас принимают заявления от всех желающих работать в колхозно-совхозном театре. Я также написал заявление. Через несколько дней получил вызов. Прихожу в клуб. Подошла моя очередь. Я пел, читал стихи, танцевал, делал этюд – первый раз в жизни. Меня приняли. Только потом я узнал, что экзамен принимали Л.Литвинов, Б.Платонов, Н.Сченснович. С того времени я начал овладевать новой, наисложнейшей профессией актерской”. Шефство над театром взял БГТ-1. Осенью 1935 г. основная часть актеров (их отбирали В.Крылович и П.Данилов) была направлена на студийную учебу. Во главе театра стал педагог и режиссер БГТ-1 П.А.Данилов (1898-1950), который раньше руководил студией. Каждый свой спектакль он рассматривал как своеобразную учебу молодых актеров над пониманием сценического творчества. В 1939 г. из выпуска студии при БГТ-1 в театр пришли С.Бульчик, С.Яворский (будущие актеры Могилевского областного драматического театра), В.Горячун и др.
В 1938 г. театр был переведен в Заславье (и стал называться Заславским колхозно-совхозным театром). Художественным руководителем театра стал П.А.Данилов. В сентябре 1939 г., сразу же после освобождения Западной Белоруссии, коллектив играл спектакли для воинских частей и населения освобожденных городов и местечек. Театр “является настоящим колхозно-совхозным театром, он забирается в самые отдаленные районы, колхозы. Театр объездил уже половину республики. Он выработал такие принципы организации своей работы, которые дают возможность на самой неподготовленной сценической площадке сохранять качество своих спектаклей. Театр ведет большую работу по созданию оригинального белорусского репертуара”. Этот коллектив первым осуществил постановку пьесы К.Крапивы “Партизаны”, которая, по мнению критики, явилась значительным художественным достижением. Спектакль был показан на Первом всебелорусском фестивале колхозно-совхозных театров в Москве. Ансамблевость, глубокая психологическая разработка образов, юмор и белорусский колорит характерны для этого спектакля: “Важно, что Заславский театр воспитал не отдельных исполнителей ответственных ролей, а хороший, уверенный в своих силах коллектив, который может ставить перед собой сложные задачи. Об этом свидетельствует и режиссерская работа (П.Данилов, Ю.Поличинецкий) и работа художников (И.Ушаков, А.Богунов)”.
В декабре 1939 г. после успешных гастролей по Западной Белоруссии театр перевели на постоянную работу в Пинск и переименовали в Пинский областной драматический театр. П.А.Данилов оставался на посту художественного руководителя. Он уделял много внимания творческой учебе и воспитанию коллектива. Постановки спектаклей по пьесам классического репертуара помогали ему в этом: “На бойком месте”, “Без вины виноватые” А.Островского, “Слуга двух господ” К.Гольдони, “Плутни Скапена” Ж.Мольера. В театре ставилась и белорусская драматургия (“Кто смеется последний” К.Крапивы, “Ошибка” Я.Мавра), пьесы русских драматургов (“Слава” В.Гусева, “Жизнь зовет” В.Биль-Белоцерковского, “Машенька” А.Афиногенова и др.). На постановки приглашались известные режиссеры и художники (К.Санников поставил “Слугу двух господ”, оформил И.Ушаков). Время от времени пополнялась труппа театра молодыми актерами (А.Дашковский, Ю.Гальперина), режиссерами (А.Алексеев, Ю.Суриков), художником (С.Нечаев) и др. Театр не сидел на месте, спектакли давались в самых далеких уголках области. Это был хорошо отлаженный художественный организм, его постановки свидетельствовали о наличии сильной актерской труппы и профессиональной режиссуры.
Если далее проводить образную ассоциацию по родственной линии, то именно Пинский областной драматический театр являлся “отцом” Могилевского областного драматического театра. “По материнской” же линии к нему имеет отношение Полесский областной драматический театр, который был, в свою очередь, реорганизован из Мозырского окружного театра рабочей и колхозной молодежи.
Театр рабочей и колхозной молодежи организован в Мозыре в феврале 1935 г. Труппа театра состояла из 20 молодых девчонок и парней. Возглавлял его руководитель драмкружка завода “Красный Октябрь” Городецкий. Через несколько месяцев коллектив был переименован в Окружной колхозно-совхозный театр. Позднее ему был передано здание городского театра, который располагался в клубе деревообрабатывающего завода. В 1937 г. художественным руководителем стал В.В.Потехин, бывший режиссер БГТ-3, который круто изменил творческое направление деятельности театра. Первым спектаклем была постановка пьесы К.Крапивы “Партизаны”, на премьере которого был сам автор и тепло отозвался о сценическом воплощении его произведения. Среди актеров выделялись А.Данилович, Г.Орлов, Л.Дановская, Ю.Суриков.
Разнообразие репертуара, профессиональный рост актеров, талантливая режиссура дали основание для реорганизации колхозно-совхозного театра в 1938 г. в Полесский областной драматический театр, коллектив которого в основном не изменял направление творческой деятельности. Он давал представления в местечках, селах и пограничных заставах, везде театр встречали с радостью. За период с 1937 по 1941 год коллектив поставил 20 спектаклей. Среди них: “Любовь Яровая” К.Тренева, “Мятеж” Д.Фурманова и С.Поливанова, “Кто смеется последним” К.Крапивы, “Самодуры” К.Гольдони и др. Театр последовательно ориентировался на лучшие образцы драматургии. За плодотворную творческую деятельность по обслуживанию населения в 1940 г. Театру было присвоено имя Янки Купалы.