Спектакль Пермского театра «У Моста» по известнейшей пьесе А.М. Горького «На дне» зрители «Март-контакта» увидели в шестой день форума. Эта умная и горькая постановка Сергея Федотова заставила каждого, кому посчастливилось оказаться в зрительном зале, испытать тот самый катарсис – осознать свою сокровенную боль и уйти со слезами очищения.
Открытая сцена дает возможность зрителю еще до начала действия рассмотреть обстановку коростылевской ночлежки. Тусклое освещение создает эффект старой фотографии, на которой едва проступают очертания образов в красном углу, мутных окон, стола с пустыми бутылками, занавешенных тряпьем двухъярусных лежаков. До финала спектакля зрителя не оставит ощущение, что персонажи существуют не в ночлежке, а в тюрьме.
Третий звонок, и фотография на сцене оживает: зажглись керосиновые лампы и свечи, запели сверчки. Звук играет особую роль в спектакле. Он расширяет пространство сцены. За пределами ночлежки идет своя убогая жизнь: бродят пьяные компании, где-то поют под гармонь, где-то дерутся.
Постепенно стали оживать и фигуры обитателей ночлежки. Что-то точит слесарь Клещ, возится картузник Бубнов, покашливает больная Анна. Приковывает к себе внимание шуршащее колесо, внутри которого не белка, а характерная для ночлежки крыса. Поначалу кажется, что это просто предмет антуража, но постепенно начинаешь понимать его метафорическое значение: жизнь обитателей ночлежки бессмысленна и безысходна, как и судьба крысы внутри колеса.
Поначалу действие развивается неторопливо, но к финалу оно достигает такого эмоционального накала, что горло перехватывает не то от происходящего на сцене, не то от восторга от актерской игры. В коротком отзыве нет возможности дать оценку каждой актерской работе, но хотелось бы выразить слова восхищения и благодарности В. Ильину (Сатин), С. Улановскому (Лука), В. Скиданову (Актер), Д. Мурзанову (Клещ), А. Ледневой (Настя) и всем актерам «На дне».
С напряжением ожидаешь хрестоматийного идеологического столкновения Луки и Сатина. Однако в спектакле Пермского театра Лука такой же «бывший» человек, как и все прочие обитатели ночлежки, но он сохранил в себе способность к сочувствию и человечность, в которых нуждается каждый из нас.
По замыслу А.М. Горького, Сатин – в определенной мере герой-резонер. Так и ждешь, что он выйдет к зрителям и произнесет свой знаменитый монолог: «Человек – это звучит гордо». Но в исполнении Владимира Ильина – это риторика пьяного. С. Федотов позволил себе ввести реплику: «На века наговорил». Это расставило иные логические акценты, что снизило пафос горьковско-сатинских деклараций. Произнесенные под самогон гуманистические фразы получили иронический смысл.
Наивысшей точки спектакль достигает в последней сцене. Хлебнув горькой, обитатели ночлежки на какое-то время забыли свои обиды, ощутили пусть и иллюзорное, но единение и нескладно затянули тюремную песню «Солнце всходит и заходит…». Кстати, она лейтмотивом проходит по всему спектаклю. Чем громче и нескладнее они пели, тем сильнее ощущалось предчувствие надвигающейся катастрофы. Возглас Барона: «Актер повесился», отнял у каждого последнюю надежду что-либо изменить в жизни. Реплика Сатина: «Испортил песню, дурак» – это не только финальная точка спектакля, но и оценка собственной жизни.
С. Федотов ушел от навязшей в зубах социальной трактовки идей и образов пьесы А.М. Горького «На дне». Восторженный прием, которая могилевская публика оказала Пермскому театру, является лишним доказательством того, что бережное отношение к тексту, внимание к каждой детали, вдумчивая интерпретация образов и их философское осмысление – лучший способ актуализировать классику на сцене.
